— Робби! Какой же ты все-таки циник!
— Не циник, а реалист. В дверь постучали.
— Войдите! — разрешила Скай.
На серебряном подносе лакей подал ей свернутый пергамент. Скай развернула его и воскликнула:
— Черт возьми!
— В чем дело?
— Джеффри вызывают из Лондона, — она повернулась к лакею. — Кто это принес?
— Один из конюхов графа.
— Можешь идти.
Слуга повернулся и вышел из комнаты.
— Что он пишет, Скай?
— Очень немного, — нахмурилась она. — Что-то случилось в Девоне.
— Ну ты хоть выспишься сегодня, — криво усмехнулся моряк, и она рассмеялась его непристойности.
— Не тебе, с твоей репутацией дамского угодника, искать песчинку в чужом глазу, — подзадорила она капитана.
Робби от души расхохотался.
Дни бежали за днями. Скай не получала вестей от Джеффри. А потом наступил назначенный срок аудиенции с королевой и Сесилом. Скай оделась элегантно, но скромно. Главного советника ее величества, лорда Бургли Уильяма Сесила, нельзя было пронять обнаженной грудью. Строгость ее темно-синего бархатного платья нарушали лишь кружева на вороте и рукавах. В их разрезах виднелась белая нижняя блузка, а сами рукава украшала золотая вышивка. Скай надела золотую цепочку, на которой через равные промежутки были прикреплены розочки из белого коралла на золотых пластинках. Блестящие темные волосы разделял посередине пробор, а на затылке они были собраны в пучок.
Река надежно замерзла, и они отправились в Гринвич в карете Скай. Сесил ожидал их в уставленной книжными полками комнате. Не мешкая, он перешел прямо к делу:
— Если мы предоставим вам королевскую хартию, что получит ее величество?
— Четвертую часть всего груза, точную карту района — у нас по два картографа на каждом корабле — и, конечно, мы готовы будем выполнить любое поручение ее величества, — ответил Роберт Смолл.
— Сколько у вас кораблей?
— Восемь.
— А сколько вы надеетесь привести назад?
— По крайней мере шесть.
— Думаю, вы переоцениваете себя, капитан Смолл, — возразил Сесил.
— Нет, милорд. Если не наскочу на тайфун, я приду назад со всеми восемью кораблями. Но серьезный шторм, конечно, может погубить один или два.
— А что вы скажете о пиратах или о бунте в командах?
— Все капитаны на моих кораблях, милорд, плавают со мной уже несколько лет. Это относится и к командам. Люди сработались и привыкли действовать в любых условиях. В отличие от многих других команд они надежны и дисциплинированны. Если понадобится, они проведут корабли через ад, но доставят их в Англию.
Сесил слегка улыбнулся:
— Ваша самоуверенность похвальна, сэр. Если все будет так, как вы говорите, мне останется лишь удивляться. — Он повернулся к Скай. — А вы, мадам, как в этом участвуете?
— Я финансирую все предприятие, — спокойно ответила она.
— Вы, должно быть, очень уверены в капитане Смолле, — сухо заметил королевский советник.
— Да, сэр, уверена. Он был партнером моего мужа в течение нескольких лет и ни разу его не подводил.
— А ваш муж…
— Дон Диего Индио дель Фуэнтес, испанский купец в Алжире.
— Испанский посол утверждает, что никогда о таком не слышал, мадам.
— Сомневаюсь, милорд, чтобы испанский посол при английском дворе был слишком хорошо осведомлен о своих согражданах в Алжире, — холодно парировала Скай.
— Вероятно, вы правы, мадам. Я заметил это так, к слову. Мой долг блюсти интересы королевы.
— Если вы, милорд Сесил, полагаете, что наше предприятие рискованно для королевы или может бросить тень на ее достоинство, я беру назад свою просьбу о хартии, и вы с ее величеством можете воспрепятствовать нам в нашем деле. Но это ставит под сомнение не только мою честь, но и честь сэра Роберта. И если я лишь недавно приехала из Алжира, капитан Смолл всегда верно служил Англии.
— Мадам, вы меня не правильно поняли. Я сказал лишь, что посланник короля Филиппа ничего не слышал о вашем покойном муже.
— А почему он должен был о нем слышать? Предки мужа уехали в Алжир несколько поколений назад. Думаю, что первый Гойя дель Фуэнтес был младшим сыном в семье, хотя другая ветвь рода проживает в Испании, где-то недалеко от Гранады или Севильи. Никогда не могла запомнить, где именно.
Сесил раздраженно вздохнул, и Робби спрятал улыбку. Скай умело запутывала канцлера. Капитана порадовало, что она была так сообразительна. Теперь, отправляясь в море, он не опасался оставлять ее на берегу.
— Не понимаю, милорд, — Скай позволила показать голосом, как она обижена. — Не понимаю, что вас так беспокоит. Я не прошу ничего, кроме поддержки ее величества, а взамен предлагаю четвертую часть прибыли и новые карты. К тому же мои корабли понесут на Восток весть о величии нашей королевы. Мне это все не представляется сомнительным предприятием.
— Проклятие! Мадам, вы нарочно переиначиваете мои слова! — взревел Сесил.
— Разве, сэр? Я буду молить Бога, чтобы он просветил меня об их истинном значении.
Переливы смеха прервали их беседу, и из укрытия в затененной части комнаты быстро вышла королева.
— Не обращайте внимания на Сесила, миссис Гойя дель Фуэнтес. Он слишком печется о нашем благополучии, и мы по достоинству оцениваем его усилия. Мы можем обойтись без любого из подданных, но только не без него. Ну-ну, друг мой, вам не обязательно знать родословную леди, чтобы вести с ней дела. Наша казна не так уж полна, чтобы отказываться от прибыли от этого плавания. А нам оно ничего не стоит, кроме нашего благорасположения. Репутация капитана Смолла говорит сама за себя.
— Хорошо, я присмотрю, чтобы хартия была выдана, если таково ваше желание.
— Именно так, милорд Сесил. Детали вы обсудите с капитаном Смоллом. А мы с миссис Гойей дель Фуэнтес выпьем по бокалу вина. — Елизавета направилась из комнаты, и Скай, сделав Сесилу реверанс, последовала за ней.
Когда дверь за женщинами закрылась, лорд-канцлер заметил:
— Красивая женщина, сэр Роберт, и очень умна. Ее величеству нравятся женщины с головой.
— Для меня она как дочь, — отозвался Робби.
— Тогда вы должны знать, что в середине января она несколько дней провела с лордом Саутвудом на постоялом дворе близ Темзы, именуемом «Утка и селезень».
— Знаю, — Робби начал закипать от гнева. — Вы очень уж внимательно следите за обыкновенной, никому не приносящей вреда женщиной.
— Ирландкой по происхождению, вышедшей замуж за испанца. И Ирландия, и Испания — исконные враги Англии, — сухо заметил Сесил.
— А лорд Саутвуд тоже под подозрением? — раздраженно спросил капитан.
— Лишь в той мере, в какой любого приближенного королевы могут использовать в дурных целях. Роберт Смолл вскочил:
